на районе внезапно обнаружился театр.

внезапно — потому что никаких спектаклей в театре, кажется, не идет.

у театра есть сайт. есть репертуар. внутри работает театральное кафе. на стенах висят цветные афиши без дат.

в общем, все признаки театра налицо, кроме, собственно, спектаклей.

я тут, честно говоря, привираю, потому что в апреле-то один спектакль был.

но мне кажется, что его вписали задним числом, ну просто чтоб расписание не выглядело таким пустым и покинутым, неудобно же.

воображение, конечно, рисует неуверенную и критично настроенную к себе труппу, которая репетирует и репетирует, но никак не решится выступить по-настоящему.

и вот к ним приходит новенький.

— ну что, — спрашивает новенький на десятой репетиции, — вроде нормально получается, может, выступим теперь?

зал заполняет неловкое молчание. головы актеров, находящихся на сцене, медленно поворачиваются в сторону режиссера. сцена ярко освещена, партер в тени, мы не видим его лица, но слышим, как после паузы, медленно, будто бы с некоторым изумлением, он начинает смеяться.

— выступить! — выдавливает из себя режиссер, — ну надо же! получается у него, — тут еще один приступ смеха, — нормально!

актеры разворачиваются к новенькому и тоже начинают смеяться.

— что у нас получается, ребята? — спрашивает режиссер у сцены.

— хуйня! — нестройно отвечает сцена.

— ну вот, — говорит режиссер. — хуйня! выступить он хотел!

и они продолжают смеяться до тех пор, пока новенького тоже не начинает разбирать смех.

а после того, как все отсмеются и опустеют, как все, кто смеялся слишком громко, режиссер резко хлопает в ладоши и говорит, что надо работать, что они и так потеряли много времени. акт второй, сцена четвертая, говорит режиссер.

но это так, романтическая версия.

в реальности же любое волшебство обычно объясняется чуваком, который сдает помещение под мероприятия, но не хочет терять какие-нибудь налоговые льготы или даже получает финансирование от городских властей, потому что без него театр умрет.

грустно быть взрослым.