Обожаю манеру письма этого мужчины! 2К невозможно не читать! Искренне смеюсь и восторгаюсь его блогом. Тем, как и о чем он пишет. 

в берлине была плохая погода, поэтому я всю неделю ходил по музеям и книжным магазинам.

вообще говоря, музеи в берлине хорошие, но погода была настолько плохая, что я ходил по любым.

и вот в последний день я решил-таки дойти до еврейского музея, хотя ничего хорошего от него не ждал (и, кстати, правильно, что не ждал — если вас не интересует небрежно собранная по лоскутам история еврейского народа как таковая или холокост — делать там нечего), но за пару кварталов до уперся взглядом в берлинскую галерею современного искусства.

ее трудно не заметить, перед большой бетонной коробкой стоит большая алюминиевая дура, что-то там символизирующая, а дорожка, которая ведет ко входу, выстлана ярко-желтым покрытием, на котором нарисованы большие латинские буквы. наверняка это тоже что-то означает.

времени у меня было много, я решил зайти.

так я познакомился с дороти ианноне.

этой художнице почти целиком отвели первый этаж, но сначала я подумал, что это какая-то шутка, потому что дороти, очевидно, не умела рисовать и пыталась это делать. с точки зрения современного искусства ни первое, ни второе грехом не является, но лучше все-таки не совмещать.

однако минут через двадцать мнение мое изменилось.

дороти по-прежнему не умела рисовать, но меня подкупили ее упорство и поразительная работоспособность. за свою долгую жизнь — а ей сейчас больше восьмидесяти — она нарисовала очень много плохих и глупых картин, но все эти картины выстраиваются в долгую и трогательную историю. сегодня дороти вела бы жж или фейсбук, но в конце пятидесятых ничего такого не было, так что ей пришлось податься в графики.

все ее творчество можно разбить на три периода.

первый период это конец 50-х и первая половина 60-х. это откровенный шлак. дороти очень хочется выразить себя, но она, напоминаю, плохо рисует и ей, что еще хуже, в общем-то, нечего сказать.

третий период начинается в восьмидесятых и продолжается до сих пор. дороти нашла свой почерк, но попутно немного сошла с ума, причем сошла с ума не как блейк, например, а в обычном бытовом смысле — картины этого периода представляют собой произведения не очень умной и повторяющейся старухи.

но второй период очень интересен.

он начинается с того, что дороти со своим тогдашним мужем джеймсом садится на круизный лайнер и приплывает в исландию потусить.

на пирсе она встречает художника дитера рота, который держит под мышкой рыбу, завернутую в газету.

я не очень помню детали — то ли он их встречал, потому что тоже был художник, то ли просто стоял на пирсе с рыбой, почему нет, но, в общем, дороти, джеймс, дитер и, кажется, кто-то еще идут вечером в ресторан.

а на дитере кроме рыбы старая разорванная рубашка, которую дитер скрепил булавками. и дитера в ресторан не пускают.

в общем, дитер идет домой, джеймс говорит о нем какую-то гадость, и дороти понимает, что джеймса она больше не любит, а любит она теперь дитера.

дитеру, как ни странно, она тоже понравилась, поэтому на следующий день дитер предлагает ей заняться сексом. на что дороти, разумеется, отвечает нет.

на следующий день дитер признается ей в любви, но и это ему не помогает.

на следующий день дитер предлагает ей выйти замуж при одном условии. но нет.

на следующий день дитер отказывается от условия и предлагает ей выйти замуж просто так.

много ли нужно женщине.

и вот дороти говорит дитеру, что тоже его любит, но она не может прямо взять и уйти от джеймса, потому что джеймс в исландии, чужая страна, он расстроится, а дома и стены помогают. я приеду домой в штаты, говорит дороти, и там от него уйду.

и вот дороти и джеймс летят в штаты, она весь полет притворяется спящей и мечтает о том, как они зайдут в дом, и все это наконец закончится.

они заходят в дом, джеймс берет газету и отправляется в туалет на двадцать минут.

нет, ну какая свинья.

дороти находится в настолько растрепанных чувствах, что не может ни покормить, ни погладить набросившихся на нее котов. она сидит на диване и ждет, когда джеймс, наконец, освободится от лишнего груза, чтобы освободиться от джеймса.

и вот джеймс выходит.

— я ухожу, — говорит ему дороти, — и вылетаю ближайшим рейсом в рейкьявик.

джеймс ей говорит что-то неразборчивое, но понятно, что он очень расстроен.

и вот она отправляется к дитеру, и следующие десять где-то лет она рисует практически только себя и дитера в разных позах. картины нарисованы в единой стилистике, и чтобы они хоть как-то отличались, она сопровождает их репликами и подписями.

я не буду вдаваться в подробности, но скажу, что я узнал о личной жизни дороти больше, чем надеялся, а еще у дитера прекрасные гениталии, и он ими гордится.

кроме отдельных картин и инсталляций (меня особенно покорила та, где в картину с дороти и дитером на место головы дороти встроен черно-белый телевизор, в котором нон-стопом крутится ролик с лицом мастурбирующей художницы) дороти рисует так называемую «исландскую сагу» — огромный черно-белый комикс, рассказывающий ее историю знакомства с дитером (собственно, из него мы и узнаем все подробности). «сагу» дороти нарисовала уже после разрыва с дитером и, видимо, поэтому «сага» написана от третьего лица.

в общем, в следующие десять-пятнадцать лет дороти рисует одну огромную, безыскусную, очень наивную, но от этого очень сильную историю любви.

в 1974 году они расстаются. в 1998 году он умирает.

статья в википедии про дороти довольно куцая и, главным образом, бегло рассказывает ее биографию. родилась, вышла замуж, встретила дитера, бросила дитера, жила во франции, увлеклась буддизмом, переехала в берлин.

дитеру посвящена огромная статья. про дороти там одно предложение. звучит оно так:

«в память о дитере каждый год его близкие друзья (главным образом, художники, включая: сигурдур и кристьян гудмундссон, дороти ианноне, руна торкелсдоттир… и другие встречаются на конференции».

я, на самом деле, давно это понял, но мне все не хватало наглядного примера, чтобы проиллюстрировать свою мысль, и вот я его нашел.

а мысль довольно простая.

мы все чьи-то дороти, мужики.