В последнее время, я чувствую себя челнапером. Я стою на перекрестке и смотрю на зеленый мигающий крест аптеки, что находится через дорогу. Качусь на эскалаторе вниз и не понимаю, где нахожусь. Сижу пристегнутая к креслу подземного лайнера метро, что служит источником моего вдохновения. Смотрю в открытое окно и вижу железных птиц.

И, кажется мне, что я иду куда-то, а все оказываюсь на одном и том же перекресте.  

 Некоторые песни обладают невероятной энергетикой. Она настолько тебя прошибает и чувствуется, что безэмоционально отнестись к этому не возможно.

Моя эмоциональная реакция, это — слезы. Я плачу, когда мне хорошо, и, когда мне горько, тоже плачу. Мои слезы не основываются на жалости к себе или воспоминаниях. Они — явление обособленное. Чисто эмоциональное. Явление осознания: словесного смысла или музыкальной структуры. Правильности или неправильности ситуации. Благовидных или неблаговидных поступков людей. Мои слезы, это реакция по миру. Реакция на все его достоинства и недостатки.

Музыка — единственная моя жена. Сегодня я слушаю " Наутилус помпилиус". Моллюсков дорогих, любимых. Просто проснулась и осознала, что сегодня хочу слушать только их песни.

Песни «Наутилуса» обладают сногсшибательным энергетическим зарядом. Таким, что слезы текут непроизвольно, как при взгляде на икону. «Прощальное письмо» и «Тутанхамон» — те самые композиции, от которых плачешь необратимо. Это пошло еще очень давно. Я не знаю, почему выбор пал именно на них, но так случилось. Когда я их включаю, мне становится так хорошо, что я могу обнять весь мир. Или могу вырвать свое сердце и осветить путникам дорогу вперед, такой прилив чувств ощущаю. Мне слышится кожей. Любовь в этих песнях, и грусть, и юность, и зрелость, и настоящее, и будущее, но главное, мне слышится отсутствие вранья. Отсутствие всякого мерзкого вранья, которое обычно размазывают нам по лицу. Мне видится возможность на счастье. Способность к любви. Мне видится занавес прошлого и занавес будущего. Причастность к истории. Я не чувствую зла — от этого мне лучше всего.

Сижу, смотрю в открытое окно, и понимаю, что дороже тебя у тебя самого никогда никого не будет.

И, ты узнаешь меня по тайному знаку, я узнаю тебя по перстню на пальце. 

Возраст 24х лет очень неоднозначный. На самом деле, даже очень грустный. Период, когда люди значительно старше тебя думают, что ты юнец-глупец и можешь многое испортить, так как царь в твоей голове еще бегает голым, и расцвет твоего времени, когда ты боишься все не успеть и спешишь жить, стуча себя в грудь, доказывая, что ты не ботинок, что наступил в конскую мочу. А еще столько говна впереди, что и подумать страшно.

Конечно, не все так думают и не все думают, что ты глупец, но это все зависит лишь сугубо от тебя. От состояния твоей заинтересованности в жизни. Как-то со мной познакомился мужчина 42 лет. Что касается меня, то возраст не имеет совершенно никакого значения. Ты же тянешься к интересному человеку, а не к объекту определенного возраста, так что, эти числа – простые условности существования. И вот он подсел ко мне, представился, и спрашивает, что я читаю, а я ему отвечаю, что читаю Оливера Сакса «Как муж принял свою жену за шляпу», а он мне в ответ: «Как бред сейчас читает молодёжь». Я засмеялась и спросила, сам-то он читал эту книгу? Он сказал, что ему не нужно читать подобное для того, чтобы соображать, что происходит вокруг. Ему, мол,42 года. Он пожил достаточно и все знает. Что чтение книг ни к чему выдающемуся тебя не приведет и еще там какой-то хлебосольный бред.

— Возможно, и не приведет — ответила я, — но мне хотелось бы продолжить читать.

И так печально мне стало, что Сократ прожил жизнь, зная, что ничего не знает. Что Черчилль прожил жизнь, так и не узнав жизнь, как она знала его. Что Джон Леннон так и не узнал ответы на все вопросы, а этот мужчина сидит и все знает. Вот такое вселенское чудо. А молодежь, по его мнение, редкостное говно.

Да, молодежь в большинстве своем, говно, но не вся. Или просто другая, не имею понятия. Читает редко, кексы капкейкапи зовет, и оценивает тебя по количеству подворотов на джинсах. Смотрит на тебя и говорит, что не такая, как ты она. Но на самом деле вся такая, как ты. И всем кажется, что другие какие-то не такие. А большинство с зарплатой в 20 тыс. рублей купили айфон, с месячным платежом в 12000 тыс. рублей, и ходят оставшиеся деньги от зарплаты тратят на кофе. А вот ты тоже молодежь. Ты помнишь, какие мобильные телефоны были раньше, какие марки сняли с производства, когда появились первые мобильники с полифонией и как ты желал иметь себе такой, но радовался тому, что есть. Как пахнут книги, взятые из библиотеки, для обязательного летнего прочтения. Как «Король и Шут» пели «Охотник» пьяными, но это представление было лучше, чем картины Босха. Как играл в денди и как его прятали от тебя. Да много, на самом деле, всего. Наверное, поэтому, ты еще носишь в себе ответственность и какие-то понятия о совести. Потому что многое не дозволялось, многое не было по карману, многое тебя трогало за сердце, и ты видел, как валяются алкаши без носа зимой на улице и помогал им без зазрения и брезгливости. Поэтому, ты можешь позволить себе ехать в метро и читать бумажную книгу, а не электронную. Потому что у тебя есть выбор. Ты взрослеешь в ногу с прогрессом, и никто тебя им не пичкает. Прогресс не лезет тебе в глаз, он видит, что ты сам решаешь, что брать, а вот те, кто младше тебя, скажем, лет на 5, уже выбирают из другого. Между техникой и техникой, а не между живым и техническим.

Я думаю, чем значительнее технический прогресс, тем значительнее должен происходить духовный рост. По средствам этого прогресса, или нет — не так уж важно. Главное, мы берем на себя ответственность за приближение техники к человеку, значит, мы обязаны осознавать, что такое упрощение жизни, требует непосильного личностного труда, чтобы не стать окончательно трофеем инноваций. Время упрощает уклад жизни, расслабляет человека, что дает ему право больше времени уделять личностному труду, но мозг человека устроен так, что, где проще, там и машем. И все меньше людей задумываются, на что они способны и для чего они в этом мире. Все пользуются дарами технического прогресса, как должным, и никто не осознает, что за оболваниванием человечества стоят великие умы. А значит, стоит соответствовать. Иной раз, кажется, что некоторые уже не знают такого понятия, как «счастье». Что и вовсе не знакомы с ним.

И когда тебе 24, и подобные мысли приходят в твою голову, все говорят либо:

А) Они не твои

Б) Ты просто ничего не понимаешь и не поспеваешь за всем новым

Со сверстниками об этом поговорить ты не можешь, они смотрят не на тебя, а если можешь, то с единицами.

Какой вывод я могу сделать? А вывода здесь никакого не будет. Что выводи, что не выводи, итожь – не итожь – все одно.

Грустно все это, грустно быть взрослым. А еще, замечательный колкий дождь за окном.  

«Домовенок Кузя» — очень странный мультфильм. Там маленького негра эксплуатирует какая-то блондинистая дама с губками «ПЮ». И все она в какие-то сказки верит, а он трусы за ней стирает. И что здесь радостного-то, не пойму?

Мать эту деву гладит по голове со словами: «Умница, дочка», хотя все за дочку дома делает мужик, а за негром гоняется какая-то баба с носом, как надзиратель. И чуть этот мини-негр сделает, что не так, носатая баба все его на мучения обрекает. Что это за херня такая, где мужик женские трусы стирает, обеды двум взрослым теткам готовит, да ещё от какой-то старой нимфоманки убегает? Что это за мультик такой?

И вот он весь мультик брыкается, мол, от рабства уйти жаждет, тут его старая нимфоманка крадет. Ладно, хоть отмыла его, так мы видим, что мультик не такой уж расистский выходит. Но и здесь она его эксплуатирует. И глядя на все это, я поняла, что бабе не угодишь. Есть у тебя хороший мужик-хуево. Уходи! Есть у тебя плохой-хуево. Уходи! И никто мужика-то самого не слышит. А мужик мельчает, чернеет. В итоге, он ещё и виноват остался. Не умеют люди договариваться. Не умели и не научатся.

И женщины самостоятельными быть не могут. Все о феминизме кричат, а рождения этого понятия не знают. Исковеркали все. Почему бы вот этой старой нимфоманке в мультике, для себя жить не начать? Нет, обязательно какой-то самец нужен. И что в итоге? Всю жизнь гонялась за юнцами и осталась с носом. Старая и с котом. А что из этой блондинистой «дочки» выйдет? Нихрена хорошего, раз за неё с детства мужики трусы стирают, а мать, судя по всему, в разводе, потакает её прихотям. Выйдет она в большой мир и в штаны наделает. А так, как она красива, будет ноги перед мужиками раздвигать, полагая, что это верный способ добиться желаемого.

Грустный мультик, очень грустный. Лучше не прикасаться к нему. 

Я посмотрела фильм «Мой король». Могу сказать, что надеялась на худшее, а получила просто огромный заряд в голову. Шик.

«Секретари – притворщики. Друзья мои, братья. Стоит ли все губить? Как будто мир только что возник и это первое утро от сотворения мира. Как будто на небе еще сияет заря. Правда, уважаемые секретари, заключается в том, что все уже загубленное нами, это – разрывающее нас разочарование. Наша свобода.

Чтобы любить по-настоящему, без оглядки, надо, чтобы терять было нечего. Решиться подойти к этой пропасти можно лишь, когда все страхи позади. Чтобы суметь быть с тобой в этот миг, надо успеть повидать свергнутые империи и пережить самые жуткие ненастья. Надо столько пережить, столько всего загубить, чтобы теперь, с тобой, уже не губить ничего. Любовь ничего не стоит, когда она новая, чистая, светлая. Любовь перед бурей – это не выбор. Это – закон. И когда произойдет несчастье, или случай, надо быть рядом. Крепко стоять на ногах. Найти слова. Верный жест и взгляд. Да, любовь моя.

Этот миг, поверь мне, я не загублю. В эту минуту я буду рядом. И тогда, попомните мои слова, мы одержим победу.»

Наверное, любовь – это не выносить приговор человеку. Не обрекать человека на казнь.

«Прямые, находящиеся на одной плоскости, которые не пересекаются, называются параллельными».

Поскольку определение — всего лишь соглашение о назывании, оно не может быть истинным или ложным. Вы можете, принять это соглашение или не принять из-за того, что оно недостаточно строгое или предлагаемое слово вам не нравится, или еще что… но не в связи с его истинностью или ложностью. От изменения названий жизнь не меняется.

Наверное, любить – это быть прямой. И тот, кто рядом с тобой, тоже должен быть прямым, или прямой, или прямыми, как пойдет. Так и идти, вместе не пересекаясь. Потому что две параллельные прямые не пресекаются. И если одна прямая пропадет, то ты уже перестаешь быть параллельной по отношению к кому-то. В называемом моменте. Многие считают, что любовь, это, прежде всего, точки соприкосновения. Мне кажется, это обман, как единороги или чеширские коты. Ведь человек изменяется каждый день и пары, живущие ради друг друга перестают быть таковыми, так как точки соприкосновения произошли и в трениях. Расставаниях и прочем плохом дерьме. Так как линии пересекались. Укладывались в график. А когда возникли ситуации анти-соприкосновения, люди растерялись. Но ведь этого могло и вовсе не случиться.

Когда ты идешь в параллель со своей прямой, то твой путь неограничен. Бесконечен. Ты никого не тянешь, и тебя никто не тянет. Ты умеешь договариваться и обсуждать. Принимать, наблюдать, рассматривать. Ты не губишь жизнь другого, чтобы он жил для тебя, и себя не обрекаешь этим. Тогда понятия «ВЫ» имеет право существовать. Тогда понятия «Я» и ТЫ» отходят на второй план. Вы не разрушаетесь, ступаете по одной дороге, ведь параллельные прямые те, что никогда не пересекаются. Ведь это не одна прямая, а две. Ведь это аксиома (общая идея) параллельности Евклида: «Через точку, не лежащую на данной прямой, можно провести одну и только одну прямую, параллельную данной». И даже эта аксиома – вопрос соглашения: что назвать «Плоскостью», а что «Прямой». И только третья прямая имеет право на пересечение двух других. Ибо это связь. Ибо это, ну, допустим, дети. Только в этом случае: если прямая пересекает одну из параллельных прямых, то она пересекает и другую.

Такой личный способ борьбы: жить с человеком таким, какой он есть, а не с таким, каким тебе хочется его видеть. Наверное, я мало в этом понимаю, а возможно, сильно много стараюсь понять, но кажется мне, организовать себя – стоит, прежде всего, а только потом вступать в отношения.  

Нашего человека ничего не исправит.

Какой-то странный день. Все рвутся в мою квартиру. То мужик какой-то со своим цифровым ТВ. То бабка-соседка с вопросами о горячей воде (все повадились спрашивать у меня: когда дадут горячую воду? Да я что, отключала ее, чтобы ее давать?!). То сосед пришел и стал лезть целоваться.

Начнем сначала.

Как-то в одно прекрасное утро я поперлась бегать на стадион. Жара стояла несусветная. Такая, когда едешь на велосипеде, который горит, и ты горишь, и всё горит в аду. Отбегав, поплелась домой и смотрю, возле подъезда на корточках сидит мой сосед со второго этажа. Не эта гнида, что сверлит уж 10 лет, а сосед ГЛАВНОЙ по подъезду (у нас же здесь все главные, один ты кусок говна, что не смывается), что живет в противоположной квартире. Старикан. Пытается он подняться и не может. А он тучный, от солнца им только отгораживаться. Я испугалась, знаю ведь его хорошо, поднеслась, мокрючая вонючая вся. Давай его поднимать, а не могу. Настолько тяжелый! И никого нет, чтобы на помощь призвать. Спрашиваю: — Что случилось? Сердце? А он ответить не может. И так, люди, страшно стало. Так дико. Что вот, жизнь человека в прямом и переносном смысле, в твоих руках, а ты к этому не готов. Усадила его на выступ подъезда. Пуговицы расстегнула, обмахиваю его, а он выглядит-то нормально. Тут женщина подбежала, стала водой брызгать на него, он, кажись, оклемался. Мычать начал. Я в скорую звонить и тут ор: «НЕ СМЕЙ!». Плевать, думаю, звоню. Наша скорая помощь – странная вещь. Люди, что работают там, лишены не только всяких чувств, но и даже приблизительной окраски этих самых чувств. Отмыты спиртом, как окна, начисто. Спросили меня тетя, какая квартира, мол. Я повторила, что сосед у подъезда. Тетка вновь:

— Какая квартира?

ну коль так:

— 51

— Так он не дома?

— Да нет, говорю же вам!

— Тогда зачем вы мне квартиру называете?!!!

— ЕПРСТ! Тогда зачем вы спрашиваете?!

— Он трезвый?

Я подошла к деду, а от него ничем спиртным не пахнет.

— Трезвый – говорю.

— Ожидайте.

Ожидали. Мы ожидали долго, так долго, что меня успели изнасиловать комары. Дед визжал, что не нужно скорую, я сам, я сам. И вдруг, слушаю я его, и кажется мне, что он подпитый. Но ведь запаха-то нет.

Когда приехала скорая помощь — дед ожил. Подписал отказ от всего. И вот стояла я там, как дура, и просила измерить ему хотя бы давление. Узнала, что деду 63 года, что и он и ни дед вовсе. Но, коль барин подписал бумагу «НЕ НУЖДАЮСЬ», то и ты иди в пень. Скорая уехала, а дед встать не может. И кто поволок его до квартиры? Перекинула его руку через плечо, иду и думаю, ну вот для чего? Для чего ты с утра так употребил? Для чего в такую жару?! Сосуды не выдерживают уже! Я сама не трезвенник целующий библию на ночь, но так ведь нельзя. Дома у тебя никого, жена на работе, решил ты подпить – пей дома. Или не пей вовсе. Вечера дождись, можно подумать, жена вечером не чувствует, что ты утром поддал. И вот тащу его, тяжелого пса, говорю, что думаю, и осознаю, что ему плевать. Ему плевать, что говорю я, что говорят медики, просто насрать. И он не алкаш или забулдыга. Он просто совал всем нам писю в рот на наши слова.

Сегодня. БО-БОМ! Открываю дверь — он стоит. И брови мои полыхнули, потому что такой запах спиртака меня с кулака примял. Благодарить дед начал, руки жамкать, а я не переношу,… НЕ ПЕРЕНОШУ ПРИКОСНОВЕНИЙ чужих людей. А он все жмет, жмет мне руки. Из чувства толерантности я улыбаюсь, стою и тут понеслось. За шею меня схватил и давай, не в щеки, не в шею, не в плече, в ГУБЫ! Мать твою, в губы лезть целоваться. И все. Меня понесло. Меня было не остановить.

— Да вы что! Акститесь! Как вас там зовут. У вас жена дома, а вы к молодым девкам пьяный лезете с поцелуями! За помощь так не благодарят. За помощь никак не благодарят! Вы с утра не опрокидывали бы, а мне не пришлось бы срывать спину.

И закрыла дверь.

Неприлично все это, люди-то с женой они хорошие. Но настолько печально мне от пошлости этой. Я стояла в коридоре и думала о своем несовершенстве. О том, что я еще тот кусок несмывающегося говна или гноя. А еще, я думала о том, что жизнь человека ничему не учит. С нами случаются катастрофические ситуации, которые указывают и дают понять нам, что что-то стоит изменить. Принять. Отбросить. Искоренить. Для того, чтобы улучшить жизнь. А мы проторённой тропой идем по одному и тому же пути, заклеивая шишку на лбу лейкопластырем, чтобы мягче прилетало. Да, возможно в этом и состоит суть жизненного пути – попадать в ситуации промежности, чтобы рождаться вновь и вновь. Но как-то мне слабо верится, что на людей это влияет или работает. 

Чертово золотое сечение. Как ни крути, все равно от него не деться. Смотришь так на человека, и он твоему глазу нравится. Ну, может он мудила редкостный, может он топит котят или бьет женщин. А смотришь, и насмотреться не можешь.

И как глаза могут разжигать такие пылкие чувства. Взглянул и тыдыщ — словно ногой в грудь пнули. Будто старые двери смазали маслом, и они теперь открываются быстро, да без скрипа.

И вот ты этого не хочешь. Оно тебе нахрен не надо. А все равно – тыдыщ и мурашки.

Скоро пройдет.